- О том, что случилось, знает только моя кузина, Руди, - чуть помолчав, добавила Артемис. Она не собиралась грузить ни Прудэнс, ни кого-либо ещё своими проблемами, но всё случилось само - Теми просто не сдержалась, разревелась при сестре и вывалила на неё всё, что наболело. - Летом я жила у неё, - достаточно беззаботно поведала она, будто для шестнадцатилетней девочки на протяжении трех месяцев жить не дома - это нормально. Не говорить же, что в этом году ее «дома» не стало, поскольку погиб отец, а матушка нашла очередное счастье и была Теми противна настолько, что находиться с ней под одной крышей после всего Саттон просто не могла. К счастью, ей пока было куда податься - с кузиной, Уэлом, кучей его сиблингов и питомцев было не так тоскливо.

- У них с мужем и его братьями куча драконов, целая драконья ферма. Тебе ты тоже понравилось на Гебридах... Может быть, заглянем к ним в гости как-нибудь? Посмотрим, получится ли у кого-нибудь из нас приручить дракона, - как бы невзначай сменив тему, Артемис улыбнулась.

Если бы не семейство МакФасти и их гостеприимство, тем летом Теми, наверное, с головой ушла бы в уныние и самокопание. Но весёлая компания огнедышащих, потрясающие шотландские виды за окном и дом, полный уюта и семейного тепла, послужили ей неплохой терапией. Когда-то она хотела что-то подобное и для них с Эцио, но мечты, как оказалось, очень просто отнять.

- Почему ты всё ещё живёшь с ним?

Иронично, что мелодичный, редкой красоты голос сестры-вокалистки имел привычку выдавать самые хлёсткие и жёсткие слова, вводившие собеседника в ступор. Теми не была готова к этому вопросу - целых шесть лет она старательно отгоняла от себя это настойчиво напрашивающееся «почему», но однажды, во время очередной поездки с Эцио в Париж, оно само напомнило о себе из уст кузины. К радости Саттон, та прекрасно ладила с её братом-венецианцем и, часто принимая их обоих у себя в гостях, стала своего рода громоотводом в их с Фьоре хрупких неоднозначных отношениях, но в то же время для Готье было ясно как день, что Артемис, несмотря на все заверения и попытки демонстрировать обратное, по-прежнему видит в нём не родную кровь, а человека, которому когда-то отдала своё недоверчивое сердце. Отдала и не сумела принять назад.

- А почему ты до сих пор носишь кольцо?

Она тоже умела находить сбивающие с ног слова. Теми - уже не та растерянная девочка, с порога Шармбатона погружающаяся во взрослый мир без галлеона в кармане; она могла позволить себе жить отдельно, не завися от Эцио, но этот вариант не рассматривался ею всерьёз даже в те дни, когда легче было уйти в ночное дежурство и встретиться лицом к лицу с самыми гнусными тварями магического мира, чем взглянуть в глаза человеку, который был ей дороже всего на свете.
Руди, с её милым личиком, безупречными манерами и кристально чистой репутацией, могла заполучить кого угодно, но спустя почти столько же лет, сколько Теми с Эцио играли в брата и сестру, она по-прежнему называла себя МакФасти и не удостаивала вниманием ни одного влиятельного поклонника. Улыбчивый солнечный Эцио и грубоватый угрюмый Уэлен были абсолютно разными во всём, кроме одного - они оба впечатались в сознания прежде неприступных кузин так, что после них осталась лишь выжженная до основания почва, не способная стать пристанищем для чего-то или кого-то другого.

chris tilton - unity[indent]  [indent] 

- Артемис, ты не можешь просто взять и сбежать со службы. У нас задание!
- Уйди с дороги, Синклер.
Её голос отдаёт металлическими нотками и звенит от напряжения. У неё нет времени на то, чтобы спорить с напарником - возможно, она уже опоздала. Слишком долго послание с просьбой о помощи добиралось до департамента и патруля. Слишком поздно весть дошла до неё.
Саттон поднимает палочку и направляет её на Эдди. Если будет необходимо, она пустит её в ход, и коллега-аврор - такой же вчерашний стажёр, как и она, - знает об этом.

- Так, слушай, - он примирительно вскинул руки, - Мы пойдём туда вместе. Я прикрываю тебя, ты - меня, идёт?
Артемис смотрит на него холодным взглядом. Пусть руководство поставило их работать в тандеме, но это - её личное дело, и если ей придётся столкнуться с теми, кто желал зла её родным, лицом к лицу, она не станет действовать по аврорскому протоколу.
Но возражать и пытаться откреститься от назойливого общества неровно дышащего к ней товарища - это значит зря терять драгоценные минуты. Коротко кивнув, Саттон кладёт руку Синклеру на плечо и переносит их на знакомые ей острова.

Гебриды встречают их оглушительным драконьим рёвом. Некогда цветущие зелёные холмы объяты неистовым пламенем, и если бы ад на Земле существовал, он был бы максимально похож на то, что открывалось в этот момент перед глазами Артемис. Хит-визарды уже были на месте - тут и там сверкают вспышки атакующих заклятий, и чтобы не попасть под шальное парализующее проклятие, нужно обладать завидной ловкостью. Уклоняясь от отскакивающих рикошетом атак, она пытается отыскать в задымлённой местности знакомые силуэты семейства драконологов, но всё тщетно.

- Expulso! - взрывная волна отбрасывает приближающегося неприятеля в сторону, и Артемис уже собирается бежать к дому, надеясь, что кузина укрывается там, а не находится сейчас на передовой. Но в эту секунду позади раздаётся крик.

Она оборачивается и видит незнакомца, победоносно занёсшего палочку над Синклером, связанного сковывающими чарами. Двухметровый, с рыжими всклокоченными волосами и мерзкой злорадствующей усмешкой, он испускает заклятие из палочки раньше, чем Саттон успевает приблизиться и прицельно ударить в ответ. Он замечает её, но его это нисколько не волнует - контрабандист знает, что девчонка-аврор ничего ему не сделает, ведь у неё всего два варианта - погнаться за ним или остаться спасать напарника. И она выберет второе, как и любой из этих слабовольных ручных щенят Министерства.

Рыжая сволочь исчезает, а Артемис бросается к Синклеру. Он ещё жив, но кровь, переполняющая его рот, не позволяет ему произнести ни одного членораздельного слова.
- Эй, Эдс, - зовёт она, прижимая руки к глубоким рваным ранам на груди товарища. - Не отключайся, слышишь?
Саттон не обещает, что всё будет хорошо. Нет, он не поправится - такие раны не способна залечить даже магия. И всё же она пытается остановить отток крови вплоть до тех пор, пока глаза Эдди не стекленеют окончательно.

К вечеру им удаётся нейтрализовать бóльшую часть стоявших за нападением, но какой ценой? Мёртвые тела погибших, сложенные в ряд на стоптанной равнине, напоминают о том, что в нынешнее время назревающая война за политическое превосходство и магические ресурсы способна превратить в поле боя даже самый живописный уголок их королевства. Артемис, подавляя чудовищный страх, вглядывается в лица павших союзников и к великому облегчению не видит среди них ни Прудэнс, ни кого-либо из МакФасти.
Для Саттон всё происходит словно в тумане, пока она наконец не находит сестру невредимой в гостиной дома, на сегодня ставшего одновременно полевым госпиталем и штабом министерских стражей правопорядка. Обнимает хрупкую француженку за плечи и понимает, что её собственные руки всё ещё по локоть в крови Синклера, и та багровыми пятнами расползается по безупречной шелковой накидке Руди.

Сегодня им удалось выжить. Но что будет завтра?
Для неё это нормально. Для Уэла это нормально. Но не для Руди, которая привыкла совсем к другой жизни.
Этой ночью Артемис остается на Гебридах - чтобы поддержать МакФасти, которым пришлось пережить ад. Теми чувствует, что сейчас она нужнее здесь, чем дома.
Дома, который они пытались создать с Эцио. Дома, где она в последнее время почти не появлялась, предпочитая брать на себя ночные дежурства, чтобы пересекаться как можно реже с тем, чьё присутствие в её жизни было для неё одновременно и жизненно необходимым, и мучительным.